Управляемая кампания

Политолог Дмитрий Суслов — о сценариях развития событий вокруг гарантий безопасности

Содержание переданного 17 февраля российского ответа на американское письмо на требования Москвы по гарантиям безопасности, а также происходящее в российско-западных отношениях и вокруг Украины свидетельствуют о том, что скоро мы будем наблюдать одновременное продолжение дипломатического марафона сразу по двум трекам. Это политические аспекты гарантий безопасности и реализация Минских соглашений. А также еще более интенсивную игру военными мускулами как со стороны России, так и со стороны США\НАТО. Крайние сценарии — как «вторжение» России в Украину и признание независимости ДНР и ЛНР, так и возвращение ситуации к образцу октября 2021 года — представляются маловероятными.

Ситуация как вокруг Украины, так и вокруг российско-западных переговоров по гарантиям безопасности выглядит противоречивой.

С одной стороны, стороны твердо продолжают стоять на своем по фундаментальным вопросам европейской безопасности, и прежде всего по расширению НАТО и праву России определять границы этого расширения. Одновременно США и НАТО наращивают военное присутствие на восточном фланге альянса и военную помощь Украине (что прямо противоположно российским требованиям), а Киев по-прежнему категорически отказывается реализовывать ключевые положения Минских соглашений (например, о прямом диалоге с ДНР и ЛНР) и настаивает на их ревизии или замене.

С другой стороны, сразу после серии переговоров президента России Владимира Путина с французским коллегой Эммануэлем Макроном и канцлером Германии Олафом Шольцем, явно продвигавших в Москве и Киеве шаги по реализации Минских соглашений и снижению остроты вопроса о вступлении Украины в НАТО, а также с президентом США Джо Байденом, с которым эти предложения наверняка координировались, Россия сделала «деэскалирующее» заявление, что продолжит переговоры с Западом. А также объявила о прекращении активной фазы военных учений вблизи украинских границ и частичном отводе войск.

Но буквально через несколько часов после этих заявлений в Донбассе началось новое военное обострение, а власти ДНР заговорили о подготовке Киевом «силового захвата Донбасса», чреватого полномасштабной войной. США и НАТО стали заявлять, что Россия якобы не только не отводит свои войска от границ Украины, а, напротив, наращивает их, и что угроза ее «вторжения» остается реальной. Госдума при этом призывает Владимира Путина признать независимость ДНР и ЛНР.

Наконец, через два дня после передачи своего ответа США Россия проводит масштабные учения сил стратегического сдерживания с привлечением сил РВСН, воздушно-космических сил, Северного и Черноморского флотов, на которые к тому же приглашает белорусского лидера Александра Лукашенко. Налицо часть того самого «военно-технического ответа», о котором Россия говорила много раз.

Из всего этого можно сделать три главных вывода.

Вывод первый: Россия не считает свое требование о том, что НАТО должно недвусмысленно и навсегда отказаться от возможности расширения за счет Украины, невыполнимым. И в ближайшее время на этот счет будут продолжены переговоры. Они, возможно, будут сопровождаться переговорами по военным вопросам (ракеты средней и меньшей дальности, ПРО), но прогресс по последним будет возможным, только если возникнет некое движение вперед по главному политическому вопросу.

Во-первых, это российское требование никоим образом не нарушает ни провозглашенный в Парижской хартии новой Европы и объявляемый Западом «священным» принцип, в соответствии с которым государства имеют право свободно выбирать способы обеспечения своей безопасности, включая вступление в военные блоки; ни политику «открытых дверей» НАТО, основанную на статье 10 Североатлантического договора. Утверждение Запада об обратном — лицемерие и сознательное толкование принципов в свою пользу.

Ни один из этих документов не обязывает НАТО включать в свой состав все государства, которые обозначают желание в нее вступить, и не гарантируют этим странам право вступления. Указанный принцип — это право стран свободно хотеть, но не гарантированно получать. Все решения о расширении принимаются только самими странами НАТО (и прежде всего США как гегемоном в рамках альянса) на основе собственных интересов и того, как это расширение повлияет на их собственную безопасность, а не на основе внешнеполитических устремлений стран, заявляющих о своем желании вступить.

Во-вторых, в нынешней ситуации второй западный аргумент — что США и НАТО не могут согласиться с де-факто правом вето России на расширение альянса на определенные страны, и что они не могут под нажимом Москвы взять назад собственное обещание, данное Украине и Грузии 14 лет назад, — тоже нерелевантен. В условиях жесткой военно-политической конфронтации противники обязаны уважать красные линии друг друга, даже если они считают их нелегитимными, и корректировать соответствующим образом свою политику — ради избежания войны.

Таким образом, продолжение дипломатического давления, сопровождаемое демонстрацией военной силы и готовности в случае необходимости ее применить, всё же может в конечном итоге обеспечить приемлемый России результат по вопросу о расширении НАТО. США и альянс откажутся от политики «открытых дверей» в отношении Украины только в том случае, если издержки от этой политики (военные, геополитические, в области безопасности) будут заведомо превышать выгоды.

Параллельно Россия, судя по звучащим заявлениям, готова к обсуждению гарантий безопасности для Украины в случае, если вопрос ее вступления в НАТО будет закрыт раз и навсегда. Нельзя исключать, что Москва пойдет и на обсуждение более гибких и менее болезненных для НАТО вариантов обеспечения невозможности вступления Украины в альянс. Например, решение Киева вернуться к варианту нейтралитета, подтвержденного гарантиями с разных сторон, включая Россию.

Вывод второй: по итогам переговоров с Макроном и Шольцем Россия дает Западу еще один шанс надавить на Украину с тем, чтобы добиться от нее реализации Минских соглашений. Именно последние предусматривают такую трансформацию Украины, которая была бы приемлема для России — ее превращение в децентрализованное государство с высокой степенью автономии регионов и особым статусом Донбасса, которое уже не могло бы консолидироваться на антироссийской националистической основе, развиваться как «антироссия».

Призыв Госдумы признать ДНР и ЛНР — это дополнительный рычаг давления на Киев, Париж и Берлин с тем, чтобы придать минскому процессу срочность, дать понять, что она не готова ждать еще семь лет. Само же признание было бы для Москвы контрпродуктивным: Украина лишь еще более консолидировалась бы на антироссийской основе. Ее военное сотрудничество с Западом выросло бы, а проблема расширения НАТО так и не была бы решена.

При этом Москва, очевидно, исходит из того, что все разговоры о неспособности Киева выполнить Минские соглашения из-за внутриполитических ограничений — от лукавого, и служат лишь оправданием продолжающегося саботажа с его стороны. Украина почти экзистенциально зависит от Запада — финансово, экономически, политически. И если США и ЕС хоть немного воспользуются этим ресурсом, Киев выполнит свои обязательства в лучшем виде. Ведь альтернативой будет тотальный коллапс.

Проблема — в отсутствии пока у Запада политической воли оказать на Украину соответствующее давление. Значит, как и в первом случае, необходимо продолжать давить самой РФ, показывая, что политический ущерб, который США, Франция и Германия понесут в результате окончательного развала Минских соглашений, будет большим, чем те сложности, которые им придется преодолевать для более жесткого влияния на Киев.

Вывод третий: давление со стороны России — как в отношении НАТО, так и в отношении Украины — должно сохраняться. В противном случае, как показывает история российско-западных отношений и последних 30 лет в целом, и последних недель в частности, нельзя рассчитывать не только на какой-то прогресс, но даже на то, чтобы тебя услышали. В этой связи учения российских сил стратегического назначения — логичный и необходимый шаг, равно как продолжение присутствия российских войск вблизи границ с Украиной.

Главную угрозу реализации указанного сценария одновременного продолжения переговоров и военного давления может представлять решение Киева начать против ДНР и ЛНР полномасштабные военные действия, если оно будет принято.

На Украине могли прийти к опасному выводу, что поскольку назначенного Джо Байденом на 16 февраля российского «вторжения» не состоялось, а Запад не способен оказать на нее необходимое давление (а некоторые на Западе даже поощряют Киев к более решительным действиям), то можно делать всё, что угодно, не опасаясь военного возмездия со стороны Москвы. Новая эскалация в Донбассе может отражать именно эту логику. Остается надеяться, что в Вашингтоне и в западноевропейских столицах смогут вовремя дать Украине по рукам, а урок массовой эвакуации западного дипломатического персонала из Киева под заверения США и НАТО, что они не вступят с Россией в войну в случае ее «вторжения» в Украину, не прошел даром.